Министерство по делам молодежи, физической культуры и спорта Омской области бюджетное учреждение Омской области дополнительного образования «Спортивная школа олимпийского резерва"
21.11.2017
Представляем вашему вниманию интервью Заслуженного Мастера спорта России по футболу Дмитрия Сычёва.
Один из ярких талантов русского футбола и воспитанник омской футбольной школы «Динамо» дал большое и искреннее интервью интернет - порталу «Чемпионат».
— Сейчас Вы переходите в «Казанку». Это от любви к футболу или простая благотворительность?
— Только футбол. Мне всего 33 года, остались и амбиции, и силы. Верю, что смогу вернуться в «Локомотив». Если всё пойдет как должно, никаких препятствий не будет. У меня были очень непростые два года. После операции я работал с людьми, которые вернули мне и прежнюю резкость, и ту же взрывную скорость.
— Юрий Сёмин уже сказал, что ждёт Вас.
— Вот после таких слов хочется ещё больше работать. Посмотрим. Я выпал из прессы, только мои близкие видели, как пахал эти два года.
— Расскажите про начало Вашего футбольного пути, ведь он в «Спартак» из Петербурга начался.
— В 14 лет приехал из Омска в Питер. Жили с Кержаковым в одной комнате. Правда, тренировались в разных командах. Я со «Сменой», Саня – со своим «Зенитом». Я с поля, считайте, не выходил, даже в центр города не выбирался. После того как мне исполнилось 15 лет привлекли к работе с дублем «Зенита», а потом Виталий Мутко, будучи президентом «Зенита», сказал: «Вот тебе контракт на пять лет. Шансов на попадание в основу нет, но пока в дубле поваришься».
— Каким тогда был Мутко?
— Да я к нему шёл как на электрический стул! Мы все на «Зенит» ходили, видели себя там, надеялись. Но тогда отказались — пять лет контракта, перспектив особо никаких, вариться в дубле нет смысла. Решили с родителями, что пора играть в мужской футбол. Уехали в Тамбов и не прогадали.
— С мужиками ведь жёстко, да?
— Да, сразу получил подзатыльник. В одном из матчей выпустили на фланг, я открывался по флангу, но опытный партнёр сразу не отдал, и я тормознул. Хотя на самом деле паузу выждал и сделал для меня пас на выход 1 в 1, на который я уже не успел. И подошёл тогда ко мне этот мужик, как дал подзатыльник: «Мальчик! Мы тут в футбол играем, деньги зарабатываем для своих семей. Так что говорю «беги» — значит беги!» И тут у меня как будто тумблер включился. Всё детство разом ушло. Но это хорошая школа, я до сих пор с ребятами общаюсь.
— Где сейчас тот мужик?
— Да это Сергей Машнин, он сейчас тренером работает в липецком «Металлурге». Так что очень важно, чтобы ребята, которые будут играть со мной в «Казанке», получили подобный опыт. Профессиональный футбол даёт больший прогресс, нежели дубль. Я на двести процентов уверен в этом. Ни секунды не пожалел, что пошёл в Тамбов.
— Из Тамбова Вы поехали в Донецк?
— Нас возили не только в Донецк – ещё в «Метц» и «Нант» на просмотр. Но во Франции не получилось. В «Метце» понравились вроде, но потом поехали в «Нант», где были лучше условия – там не подошли. В общем, я толком сам ничего не понял – вернулись обратно.
— В «Шахтёре» у Вас была дикая история с печёночным диагнозом.
— Провёл сборы с «Шахтёром-3», мне дали отличные рекомендации, коллектив был хороший, база, почти подписывали контракт. Было это полное счастье, dreams come true. Осталось подписать контракт, но на УЗИ показалось, что врач был не в себе. Он сказал, что у меня печень чуть ли не в три раза увеличена. И всё, переход срывается, полное опустошение. Помню, когда ехал в Москву на дополнительно обследование, посещали плохие мысли, особенно на фоне юношеского максимализма. Но там сказали – у вас всё хорошо. Стало ещё обиднее.
— Вы говорите, что врач был не в себе. Это было заметно?
— Не хочу обижать человека, но да, вёл он себя странно. Уже когда я подписал контракт со «Спартаком» на Кубке содружества, этого специалиста из «Шахтёра» уволили, опомнились.
— Вы ведь приезжали в «Спартак» три раза.
– Да — в 16, 17 и 18 лет. Сначала пробовался в дубль при Морозове и Родионове. Тогда со мной были Торбинский, Погребняк и другие. Сказали, что не подхожу. Потом знал, что приедут меня просматривать на матч с «Витязем». Настраивался на игру — и перегорел. У нас ещё на 10-й минуте сломали основного вратаря, а второй был неопытный. Он вышел при 0:1 и сразу началось — бум, бум – и 0:4 после первого тайма. В перерыве меня заменили, и мечты о «Спартаке» ушли далеко.
В третий раз мы зимой приехали на стадион «Алмаз», поварились с дублем, и тут агент говорит: «Я договорился, ты едешь в Турцию. Там как раз много молодых берут. Пойдёшь прицепом. Собирай вещи». А я приезжаю на первую тренировку в Тарасовку, сижу на диване… Какое там сижу. В углу стою. Помню те ощущения. Боялся глаза поднять! Проходят Титов, Бесчастных и остальные – трясло до дрожи! Хорошо, что были и молодые, было с кем пообщаться.
– Как Вас приняли?
– Какое там приняли. Там половину игроков никто не знал. На сбор едет первая команда и ещё 15-16 молодых. Романцев занимался с основной, а мы – с Грозным. Постепенно народ отсеивался. Кто выглядел поинтереснее – оставались. Каждая тренировка была как в последний раз. Повезло, что без травм прошло. А дальше уже был Кубок содружества – вы все знаете. Это сейчас для меня то время выглядит чудом, а тогда всё спокойно принимал, как должное.
— И голы в первых официальных матчах?
— Нет. Когда ты – юноша, то нет никаких забот и живёшь искренними эмоциями. Никакой багаж не тяготит.
— Зато партнёров 18-летний конкурент может смущать. Вас ведь Бесчастных жёстко травил.
– Да, прямо душил на поле: «Отдай пас! Ты что делаешь!? Не надо обыгрывать!!» Тяжело приходилось. Я как мог, так и справлялся.
– Чувствовалась ревность, что молодой парень забивает?
– Не знаю, откуда это шло, но было тяжело, жёстко, хотя в один момент всё резко прекратилось, словно по щелчку пальцев.
– Может, Романцев потребовал?
– Нет, он в эти дела не лез. С тех пор мы хорошо общаемся. Обнимаемся при встрече как друзья. Это просто было воспитание. Говорю же – было счастьем играть с такими партнёрами, которые и сделали из меня футболиста.
– Закрывая тему «Спартака»: вспоминаете ли Вы что-то особенное из диалогов с Романцевым?
– Он не склонен много общаться с футболистами.
– Бесед один на один не было?
– Был случай, когда я один-два матча не забивал. Мы уступили ЦСКА со счётом 0:3. Романцев вызвал меня в кабинет. Всё было понятно по взгляду. Он посмотрел так, что я понял: «Ты выйдешь на следующий матч, забьёшь, сколько скажут, лишь бы этот взгляд больше не видеть».
(Про «Марсель»)
– Уникальная ситуация для русского футбола: наш молодой футболист оказывается в Европе, и…
— И нормально. Бытовые вещи мне были не интересны, хотя жить приходилось вне города. Просто в Марселе такой культ футбола, что невозможно в магазин сходить – тебя везде узнают.
— То есть ни с языком, ни с адаптацией проблем не было?
— Были интересные нюансы. Например, захожу в раздевалку, а со мной никто не разговаривает. Вроде в школе английский был на пятёрку, знал его неплохо, но спрашиваю – и никто не отвечает. Хотя по-английски народ говорил. Лебёф, например, в «Челси» играл и на 200% понимал меня.
— Решили воспитать молодого русского?
— Да. Через какое-то время выучил французский и на одном из ужинов спросил: «Что же вы, гады такие, со мной не разговаривали на английском?». Отвечают: «А что нам с тобой по-английски говорить? Вот выучил французский – всё, вопросов нет, мы тебя принимаем». Начали уважать. Может быть, это снобизм и высокомерие, но на мой взгляд, всё правильно. В России так же должно быть. Легионеры обязаны выучить наш язык, понять устои, ценности. Конечно, без отрыва от своих корней, но уважение должно присутствовать. А у нас иностранцев опекают словно детей.
– До сих пор французский помните?
– Свободно говорю. Сейчас снимался в фильме «Тренер» у Данилы Козловского. Был одновременно и актёром, и консультантом, и переводчиком. У нас ведь три африканца, которые не знали английского. Подружились с ними, до сих пор общаемся.
– Вы ведь в «Марселе» почти сразу заиграли.
– Половину сезона у нас был идеальный состав, заняли третье место – всё круто. Я выходил сначала на замену, потом в основе, забивал мячи. Но когда вышли в Лигу чемпионов, то клуб решил усилиться. Подписали 12 человек, заплатили большие деньги. Я уже выходил через матч – то в основе, то на замену.
– Дрогба ведь именно тогда взяли.
– Он ещё не был таким известным, хотя залетало у него всё и в каждом матче. Хоть от коленки, хоть от плеча. Вот думаешь: «Да уж, ну как же ему везёт». Зависти не было, конечно, Дидье и работал прилично.
– Как без зависти и конфликтов, если это конкуренция?
– Да что Вы, какая зависть… Хотя, стоп. Помню, конфликтный случай был. У нас случилась серия из трёх поражений. Ничего криминального – матчи никто не сдавал. Просто пропускали на последней минуте или пенальти в наши ворота ставили. И вот однажды на выезде тренер предложил каждому высказать, в чём проблемы команды. Мы сели за круглый стол ужинать, игроки по очереди вставали и довольно уныло что-то описывали. Вроде и по существу, но, не переходя на личности. Дошло дело до Дрогба, а он встаёт и заявляет: «У нас три слабых звена!». И показывает на двух своих друзей и меня. «Они не выкладываются, а он гол не может забить». Два темнокожих парня как на него погнали: «Ты что? Что такое несёшь»?
– А Вы?
– Было неприятно. Все один хлеб едим, а он на персоналии перешёл.
– После этого с Дрогба общались иначе?
– Да он на следующий день пришёл, будто ничего не говорил. Через неделю у меня был день рождения, приехала мама, привезла блинчики с икрой – я их в раздевалке поставил. Дрогба нахватал больше всех, а потом ко мне подошёл: «Твоя мама может завтра сделать такие же специально для меня»?
– Дрогба в одном из интервью рассказывал, что Вы ему привозили икру из России.
– Да, с блинчиками. Он мне потом ещё привет передавал через Смертина. Для него всё было нормально, а меня вот резануло. «Какие блинчики, если неделю назад ты такое говорил?». Не знаю, конфликт это был или нет. Но если в России такие претензии предъявляют, значит, на это есть очень веские основания.
– Была возможность остаться в Европе?
– Конечно, я оставался на хорошем счету. Меня все спрашивали: «Зачем ты уходишь?». Но я сильно заскучал по дому, и тут как раз появился вариант с «Локомотивом». Сёмин с Филатовым приезжали. Сложные переговоры были, но всё решили быстро ещё и потому, что новый тренер Жозе Аниго конкретно сказал, что на меня и пару других игроков не очень рассчитывает. Я поблагодарил за честность и позвонил агенту, при этом продолжая играть матчи.
Получилось так, что договорённость, по сути, была достигнута до матча с «Лансом», который стал последним для меня в команде.
Для Аниго это была первая домашняя игра при своих болельщиках. Пришло 60 тысяч. Дрогба забивает два, но соперник сравнивает, уже всё идёт к ничьей. Меня выпускают, на 87-й минуте назначается штрафной метрах в 20 от ворот. Удар — мяч застревает в куче и отлетает ко мне. Я разворачиваюсь и, чуть ли не падая, заношу мяч в ворота - 3:2! Все беснуются, куча мала. Я к тренеру подхожу: «Коуч, это для тебя!». Ну у человека ведь первый матч, я поздравил Аниго без лишнего умысла.
А он на радостях так воспрял, что понёсся сразу к президенту: «Не отдавайте Сычёва». Президент говорит: «Жозе, прости, но мы его уже всё решили. Ты же сам сказал, что он тебе не интересен». Мне это потом переводчик рассказал, было смешно!
(Про детство).
— Какая нынешняя молодежь?
— Как минимум более гибкая, но она вне процесса. Я вообще считаю, что наш футбол неразрывно связан с ситуацией в стране. Какой уровень жизни, экономики, образования – такой и футбол. Нельзя судить об уровне по пяти московским клубам. Мы должны смотреть на всю инфраструктуру, начиная с провинциальных клубов, детских школ: какое футбольное поле, как обстоят дела с экипировкой, готовы ли тренеры воспитывать игроков, о чём у них голова болит.
— Но во времена Вашего детства система работала.
— Мне повезло. У нас в Омске было две детских футбольных школы, Чемпионат города. Грех жаловаться, нас заразили футболом. Детей не пичкали тактикой, следили за техникой — в отличие от того, что происходит сейчас, когда ребята ещё не полюбили футбол, чтобы сделать его своим образом жизни, но от них уже требуют результат. И на тренера давят, ведь на его место претендуют несколько человек. Это было счастливое время.
— Вы ведь и хоккеем занимались.
— Представьте себе, меня не взяли. Хоккей-то захватывал, там ведь ещё и экипировку давали. Она была не новая, но всё равно приятно – дали щитки, нагрудник. А потом раз пропустил тренировку, два – форму и забрали. Маленький был сам по себе, плюс гены сказались: всё-таки папа – футболист.
— У Вас было тяжёлое детство?
— Нет, хоть и жил в не богатой семье. Да, отец играл в футбол, но на нашем материальном положении это не особо отражалось. Жили втроём в обычной однокомнатной квартире. Зимой питались тем, что вырастили летом: а это картошка в основном. Всем семьям давали участок поля, который возделывали. И мы чётко выбирались на четыре приезда: посадка, прополка, окучивание и сбор. Руки до сих пор помнят! Хотелось остаться дома, поиграть в футбол или погулять с ребятами, а ты садишься в машину и едешь возделывать эти 10 гектаров.
— Не сбегали?
— Куда там! Уровень ответственности большой. Воспитание заложили такое: ответственность за свои слова и поступки нужно нести с детства. Хулиганом я не был, не гулял особо.
— Когда в последний раз бывали в Омске?
— В прошлом году ездил на сборы туда, работал, тренировался. Там осталось очень много хороших специалистов. И ещё: хоть и перевёз всю семью в Москву, но прописку не меняю – я омич. Даже езжу с омскими номерами.
— Спасибо за очень подробный и интересный рассказ Дмитрий, будем ждать от Вас успешных выступлений уже за основную команду «Локомотива». Сил Вам и удачи!
← Назад